Обращаясь к политическим структурам, необходимо иметь в виду большую неоднородность Эллады в характере и уровне развития. Если для наиболее передовых обществ V век — время расцвета полиса, то в некоторых более отсталых областях страны происходит еще его становление. Наибольшее влияние на Грецию с точки зрения эволюции не только экономики, но я политической организации в целом оказали процессы, происходившие в Афинах — полисе, развивавшемся наиболее динамично. Классическая фаза развития полиса в Афинах означала становление законченной демократической системы. Другое принципиально новое явление рассматриваемого столетия — создание Афинского морского союза. Однако тенденция к объединению, столь явственно проявившаяся здесь, находила и иные формы выражения. Крупное объединение полисов Сицилии возглавили Сиракузы. Возникали и федеративные государства — в Фессалии, Беотии и др.

Роль Афин заставляет обратить особое внимание на политическую эволюцию именно этого полиса. Реформы Клисфена при всей их глубине все же не создали подлинно демократического строя, только открыв путь к нему. Показательно, что и самого термина «демократия» еще не существовало и режим, установившийся тогда в Афинах, обычно назывался «исономией» («равноправием»). В политической жизни этого периода наблюдаются как конфликты, типичные для архаической эпохи. так и иные, рождающиеся из новой социально-экономической реальности. Большую роль еще продолжали играть старые распри между аристократическими родами, сторонниками Писистратидов и Алкмеонидов. Однако постепенно в Афинах выкристаллизовывались новые социальные отношения, складывалась новая политическая обстановка. Реформы Клисфена — результат мощного движения демоса — в корне подрывали традиционные связи, объединявшие аристократические семейства с окрестными крестьянами; они усиливали роль демоса, создавали возможность для возникновения политических группировок, отражавших уже новую ситуацию. Возрастает значение тех слоев афинского гражданства, благосостояние которых было связано с развитием ремесла и торговли. Эта наиболее подвижная, энергичная часть граждан, менее зависевшая от традиционных форм социальной и политической жизни, выступала за то, чтобы переориентировать политику Афин, обратить ее к морю. В основе такого строя мыслей лежали чисто экономические причины. Более чем другие оторвавшиеся от земли, эти слои оказались теснее связаны с рынком и, что особенно важно, более заинтересованы в поступлении хлеба из-за моря. Сильный военный флот, который обеспечил бы безопасность морских путей, представлял для них жизненную необходимость. Вождем этой группировки выступил Фемистокл, неустанно ратовавший за строительство военного флота. Мощной политической силой становилось аттическое крестьянство. Освободившись благодаря реформам Солона от угрозы порабощения, эмансипировавшись политически от влияния аристократии в результате реформ Клисфена, крестьянство активно перестраивает свое хозяйство, усиливаются его связи с рынком. Укрепление крестьянского сектора экономически приводило к постепенному росту и политического значения крестьян. Заинтересованные в мире, они не склонны были ввязываться в какие-либо далекие авантюры, но, вкусив свободы и благосостояния, были готовы насмерть драться за них. Однако еще очень традиционное крестьянство часто ориентировалось по-старому на аристократию, вместе с тем не прощая ей покушений на свою свободу и свои права. Афинская аристократия переживала упадок. Реформы Солона и Клисфена, тирания Писистрата подорвали в большой мере ее экономическое и политическое значение. Особенно тяжелым для нее оказалось уничтожение традиционных форм зависимости крестьянства, поскольку аристократия лишилась той рабочей силы, которая обрабатывала ее земельные владения. Этому слою сильнее, чем другим, нужно было перестраиваться, чтобы найти свое место в новой социальной обстановке. Но традиции довлели и над ней, борьба отдельных аристократических родов ослабляла ее, попытки проводить старую политику в новых условиях завершались поражениями. Понадобился длительный срок, чтобы аристократия смогла органично войти в новую структуру полиса.

Важнейшим этапом в развитии демократии в Афинах стала деятельность Фемистокла, который сумел добиться решения о создании военного флота. Эта мера не только спасла Афины в годы персидского нашествия и создала огромный личный престиж Фемистоклу, она резко подняла значение беднейших слоев граждан, служивших во флоте, т. е. четвертого имущественного разряда граждан — фетов. В эти годы не проводится никаких конституционных реформ, но резко меняется социально-психологический климат. В полисном мире нерасторжима связь между полноправием гражданина и его обязанностью защищать родину. Пока основу вооруженных сил полиса составляло ополчение гоплитов, голос фетов практически ничего не значил. Теперь же, когда флот стал основой могущества Афин, резко изменилось и отношение к «корабельной черни» в народном собрании. Сами древние прекрасно сознавали связь между ростом морского могущества Афин и демократизацией их строя. Как писал в своей «Политике» (V, 3, 5, 1304а) Аристотель, обобщая тогдашний исторический опыт греков, «корабельная чернь, став причиной Саламинской победы и благодаря ей гегемонии Афин на море, способствовала укреплению демократии».

Процесс демократизации не был прямолинейным. Политика Фемистокла вызывала сильное противодействие аристократических кругов, причем опирались они на Ареопаг, авторитет которого возрос в первые годы греко-персидских войн, когда Ареопаг выступил организатором переселения граждан. Именно в это время начинает складываться олигархическое политическое направление и олигархическое политическое мышление. Афинская аристократия сплачивает свои силы, ее признанным вождем выступает Кимон. Можно полагать, что в основе этого процесса лежало разрешение аристократией главного вопроса — о методах хозяйствования. Победы Кимона дали Афинам огромное количество рабов, и аристократия отныне широко использовала их, благодаря чему смогла выйти из того тупика, в который ее завели реформы Солона и Клисфена, и вернуть (во всяком случае, отчасти) свои утраченные экономические позиции. Массовую опору она нашла в крестьянстве, которое, видимо, было против широкой внешнеполитической активности и против роста значения «корабельной черни» в лице фетов. Союз аристократии и крестьянства нашел воплощение в политическом союзе Кимона и Аристида.

Господство аристократии, однако, было недолгим. Политика Кимона в ряде пунктов находилась в резком противоречии с интересами основных слоев демоса, его проспартанская ориентация, мешавшая усилению Афин, вызвала резкое недовольство граждан. Политические противники Кимона — демократы во главе с Эфиальтом — перешли в наступление, направив главный удар против оплота олигархов — Ареопага. В 462 г. по решению народного собрания Ареопаг был лишен своих политических функций (переданных Совету 500 и гелиее) и из влиятельного органа государственного управления превратился в судебный орган, разбиравший лишь некоторые преступления. И хотя в отместку Эфиальт был убит из-за угла, ничего уже изменить было нельзя.

Вскоре вождем демократов становится младший сподвижник Эфиальта Перикл, при котором демократия в Афинах достигает наивысшего расцвета. Перикл — самый крупный политический деятель V в. Это был дальновидный политик, храбрый воин, блестящий оратор. Получив прекрасное образование (среди его учителей был философ Анаксагор), он отличался широтой взглядов, смелостью суждений, верил в силу человеческого разума. Перикл стремился не только упрочить демократию и усилить военно-политическую мощь Афин, но и превратить свой город в центр просвещения и культуры Эллады. В его доме собирались самые известные деятели культуры того времени, он был дружен с историком Геродотом, трагиком Софоклом, скульптором Фидием. Лично честный, преданный родному полису и его демократическому строю, Перикл пользовался огромной популярностью среди демоса, который выбирал его на должность стратега в течение 15 лет (с 444/3 г. до н. э.).

Политическая деятельность Перикла была направлена прежде всего на дальнейшую демократизацию государственного строя Афин. Отметим ее важнейшие аспекты. Фактически перестал существовать имущественный ценз: любой афинский гражданин отныне мог быть избран на любую должность. Увеличилось число магистратов, которые отныне избирались по жребию, в чем, с точки зрения греков, наиболее полно выражались принципы демократии. Голосованием избирались только члены коллегии стратегов и некоторых финансовых коллегий, для работы в которых требовались специальные знания.

Перикл стремился к тому, чтобы афинская демократия была реальной, чтобы она не только провозглашала демократические принципы, но и обеспечивала участие всех, в том числе самых бедных граждан, в политической жизни полиса. Это достигалось рядом мер. Введена была оплата судей в размере двух оболов, что примерно равнялось дневному заработку бедняка. Позднее оплачиваться стала должность членов Совета 500 и ряда магистратов. Второе направление деятельности Перикла — усиление военного флота и введение оплаты граждан, служивших здесь (плавание эскадр продолжалось до восьми месяцев). Тем самым достигались две цели: Афины имели сильный военный флот (к началу Пелопоннесской войны он достигал 300 триер), оснащенный опытными экипажами, и обеспечивалось существование малоимущих граждан, которые как раз и служили во флоте. В Афинах развертывается грандиозное строительство, которое также давало средства для жизни многим беднякам.

Наконец, еще одна весьма важная сторона этой обширной деятельности — выведение клерухий (военно-земледельческих колоний). На землях ряда входивших в Афинский морской союз полисов селили афинских граждан — клерухов (они сохраняли свои гражданские права). Клерухий были созданы на островах Андрос, Наксос, Эвбея, в Херсонесе Фракийском и других местах, общая численность клерухов достигла 10 тыс. Перикл, как сообщает Плутарх в его биографии (XV), выводя клерухий, «руководствовался желанием освободить город от … беспокойной толпы и в то же время помочь бедным людям, а также держать союзников под страхом и наблюдением, чтобы предотвратить их попытки к восстанию». Иными словами, практика выведения клерухий на земли союзников преследовала не только военно-политические, но и социальные цели.

Итак, при Перикле в Афинах завершается оформление демократического строя, создается и его материальная база. Нельзя, разумеется, думать, что эта демократия явилась результатом исключительно деятельности Перикла. Перикл, видимо, интуитивно осознавал требования исторического момента, которые стояли перед афинским обществом, и упорно стремился к их удовлетворению. В основе лежали процессы, которые в это время происходили в сфере социально-экономической. Победы, одержанные демосом, начиная с реформ Солона, приведи к тому, что значительную массу граждан Афин составляли средние крестьяне, и здесь не сложилось никакого другого слоя, который имел бы возможность поставить себя над ними. Общество средних и мелких независимых крестьян могло в таких условиях функционировать только в форме «крестьянской» республики. Дальнейший толчок развитию демократических тенденций в Афинах дало широкое распространение рабства. Демократический режим представлял естественную форму сплочения всего гражданского коллектива перед лицом новой угрозы. В связи с этим следует отметить одно немаловажное, с нашей точки зрения, обстоятельство: именно в это время происходит интеграция в афинскую демократическую систему и аристократии. Классовый антагонизм между рабами и рабовладельцами стал неизмеримо сильнее, чем противоречие между демосом и аристократами. Наиболее яркий пример — сам Перикл, сын победителя при Микале Ксантиппа, связанный по материнской линии с родом Алкмеонидов (его мать-племянница Клисфена), один из богатейших людей Аттики. Показательны уже упоминавшиеся сведения Плутарха о хозяйстве Перикла — его организация на основе законченной товарности свидетельствует о том, что и экономическое мышление Перикла отвечало духу времени. Афинская аристократия, перестраивая свое хозяйство на основах рабского труда и товарности, становилась тем самым принципиально близкой основной массе афинских граждан, жизнь которых, особенно в городе, все более связывалась с рынком. С другой стороны, политические амбиции аристократии вполне удовлетворялись тем, что благодаря своему образованию, возможности посвящать большую часть времени политической деятельности она становится политическим руководителем демоса и полиса.

Таким образом, в V в. в Афинах сформировалась демократическая система, которая, несмотря на все удары, нанесенные ей в годы Пелопоннесской войны, доказала свою жизнеспособность. В связи с этим коснемся двух олигархических переворотов, которые (как уже упоминалось) потрясли афинскую демократию в последние годы этой войны — в 411 и 404 гг. Видимо, основы этого кризиса были заложены более ранними событиями. При внимательном изучении источников создается впечатление, что во внешней политике Афин шла борьба двух тенденций: к безудержной экспансии и к прочному освоению того, что уже находилось в их руках. Перикл, проявляя политическую мудрость, сколь возможно стремился препятствовать экспансии, которая могла привести к трагическому разрыву между обширностью целей и ограниченностью средств. Видимо, эта политическая тенденция в основе своей определялась самим характером рабовладельческого способа производства с приматом принуждения, внеэкономической эксплуатации. Хищнический способ хозяйствования требовал экстенсивного роста, что воплощалось в стремлении расширить зону, которая зависела от Афин и эксплуатировалась ими внеэкономическими средствами. Носителями этой тенденции выступали те слои, которые сильнее всего были связаны с морем, благосостояние которых больше, чем других граждан, зависело от Афинской архэ, от внешней экспансии. Именно этот слой создал то, что в современной науке принято называть «радикальной демократией». «Радикальная демократия» решительно выступила на сцену уже после смерти Перикла, однако первые проявления ее политики относятся еще ко времени его деятельности. Политика же Перикла базировалась на стремлении примирить тенденцию к безудержной экспансии, отвечающую интересам «корабельной черни», и более умеренную, основу которой составляли аттические крестьяне. Также заинтересованные в Афинской архэ, в развитии торговых связей, они тем не менее были не склонны идти на авантюры, проявляя большую умеренность и осторожность. Социальнопсихологические основы такого образа мыслей, естественно, определялись образом жизни крестьян, натуральные начала в хозяйстве которых были очень сильны. Кроме того, крестьяне были особенно заинтересованы в мире, ибо походы отрывали их от земли. В результате аттическое крестьянство представляло силу, достаточно активно противостоящую безудержной экспансии.

После смерти Перикла на политику Афин все большее влияние стали оказывать «радикальные демократы» во главе с Клеоном. Широкая экспансия, решительность в методах ведения войны, полное подавление союзников — таковы основные принципы их политики. В ходе войны углубились противоречия внутри гражданского коллектива. Крестьянство, более других страдавшее от войны, было готово активно противостоять «радикальным демократам». Часть богатейших людей Аттики (таких, как Никий, основу богатства которого составляли серебряные рудники Лавриона, где работа нередко прерывалась из-за военных действий) также оказалась в стане их противников. В современной научной литературе как-то мало обращают внимания на то обстоятельство, что в обоих олигархических переворотах весьма активную роль играли «умеренные олигархи». Можно полагать, что это политическое течение представляло главным образом крестьян Аттики, стремившихся введением земельного ценза сокрушить «радикальную демократию», в которой они видели. главную причину своих бедствий. Весьма характерна в этом отношении комедия Аристофана «Ахарняне», поставленная в 425 г. до н. э.: война здесь — пьяная старуха, которая все громит, творит лихие дела, топчет виноградники, тогда как мир несет счастье, радость и богатство и ассоциируется с сельским трудом:

Я взращу, во-первых, лозы, чтоб стояли как стена,
А за ними встанет дружно цепь смоковниц молодых…
А вокруг всего участка — молодых маслин кольцо

ст. 995-996, 998. Пер. С. Апта.

Разрыв союза между городским и сельским демосом способствовал активизации олигархов. Следует, видимо, согласиться с высказывавшимся в современной литературе мнением, что «олигархических заговорщиков» нельзя понимать просто как прямых потомков аристократов, выступавших в начале V в. Это — качественно иное движение. Заговорщики вышли не из аристократии, которая в значительной своей части интегрировалась в демократическую систему,- это потомки тех аристократов, которые не смогли приспособиться к новым условиям, лишились своих богатств, «деклассировались». Неудовлетворенность настоящим, жажда богатства и власти, беспринципность и жестокость — вот черты, им присущие. Характерны два обстоятельства: направленность их политики против богачей (как граждан, так и метеков) и отсутствие какой-либо позитивной программы. Подобные заговоры могли созреть и осуществиться только в той кризисной обстановке, которая сложилась в эти годы, отмеченные противостоянием городского и деревенского демоса, полным провалом «великодержавной» политики, военными поражениями. Реальной почвы для олигархического строя в Афинах не было, и олигархические перевороты оказались хотя и кровавыми, но только эпизодами в их истории. Почти сразу же после восстановления мира демократия в Афинах возрождается.

В политической структуре Афин важнейшее место занимало народное собрание (экклесия). Народное собрание, воплощавшее суверенный народ (коллектив граждан), не знало каких-либо ограничений в своей компетенции. Эффективность деятельности экклесии обеспечивалась как тем, что заседания ее проходили достаточно часто (до 40 раз в год), так и принципом исагории: правом каждого гражданина на выступление, полвой свободой слова, возможностью поставить на обсуждение любой вопрос. В заседаниях экклесии имели право участвовать все граждане, достигшие 20 лет. Второй по значению орган в системе афинской демократии — Совет 500 (Буле). Важнейшая его функция — пробулевтическая, т. е. подготовка вопросов для обсуждения их экклесией. Кроме того, Совет наблюдал за деятельностью магистратов. Члены Совета избирались по жребию сроком на год. Буле являлось постоянно действующим органом: в течение каждой из 10 частей года действовала дежурная часть Совета (притания), состоявшая из 50 представителей — от каждой из 10 фил Аттики. В случае чрезвычайных обстоятельств Совет мог заседать и в полном составе. Встречающееся иногда в литературе противопоставление Совета народному собранию (по типу противопоставления Сената комициям в Риме) лишено всяких оснований, так как система комплектования Совета и его полная подотчетность народному собранию делали это совершенно невозможным и случаи конфликта между Буле и экклесией неизвестны.

Важнейший юридический орган Афин — народный суд (гелиея), который состоял из 6 тыс. граждан. Гелиасты также избирались по жребию сроком на год. Гелиея делилась на комиссии по 500 человек каждая, где разбирали различные судебные дела. Для более важных дел соединялись две, а иногда и три комиссии, и лишь в редчайших случаях собирались все. Помимо чисто судебных дел, гелиее принадлежала еще одна, очень важная прерогатива: всякое принятое народным собранием законоположение должно было получить апробацию в гелиее, т. е. проверку на соответствие его основным принципам государственного устройства. Эту роль гелиеи нельзя рассматривать как ограничение суверенитета народного собрания, поскольку гелиея, в сущности, представляла ту же экклесию, но организованную по иному принципу.

Для системы магистратур характерно несколько основных принципов, которые неукоснительно проводились в жизнь: очень большое число их, чем достигалось максимальное привлечение граждан к управлению государством; жесточайший контроль со стороны гражданского коллектива над деятельностью магистратов — каждый магистрат по истечении срока был обязан отчитаться в своей деятельности перед специальной комиссией, Советом, иногда экклесией; кроме того, вопрос о выполнении магистратом своих обязанностей любой гражданин всегда мог поднять в экклесии, и соответственно любой магистрат мог быть смещен. В течение V в. число магистратур финансового и юридического характера возрастает, что свидетельствует об усложнении структуры общества, о все большей роли экономического фактора в его жизни.

Кроме общегосударственных магистратур, были различные должности и на местах — в филах, демах, фратриях. Афинский гражданин, хотел он того или нет, втягивался в общественно-политическую жизнь своего государства. Участие в общегосударственных празднествах — торжественных шествиях, жертвоприношениях, состязаниях, общественных трапезах — также сплачивало гражданский коллектив.

Помимо прав, гражданин Афин имел, естественно, и обязанности: военная служба, участие в политической и общественной жизни полиса, уклонение от которой осуждалось; для более состоятельных граждан — литургии, т. е. обязанность оснащать за свой счет военные суда (триерархия), готовить театральные представления (хорегия) и др.

Афинская демократия представляла собой выдающееся явление в истории человечества. Впервые в истории общества не только появилось само понятие «демократия», «народоправство», но система эта последовательно проводилась в жизнь. Сознательная ориентация на привлечение к участию в управлении государством всех граждан, полная подотчетность всех органов управления народному собранию, абсолютный суверенитет экклесии — основные черты афинской демократической системы. Ни у кого из граждан или отдельных групп не было никаких средств и возможностей, кроме убеждения, чтобы навязать свою волю народному собранию. Эту систему некоторые современные ученые называют «прямой демократией».

Вместе с тем эта демократия, самая передовая для того времени, была демократией для меньшинства, так как распространялась только на граждан. Политическими правами не пользовались женщины, метеки — иноземцы, постоянно проживавшие в Афинах и составлявшие значительный процент ее населения (особенно велика была их роль в ремесле и торговле, поскольку они не обладали правом владения землей). Никаких политических прав не имели и рабы. Более того, демократия явилась своеобразной реакцией на развитие рабства, т. е. в конечном счете представляла форму организации рабовладельцев, средство противостояния рабам. Что касается граждан, то принцип прямого народоправства реально не мог быть полностью осуществлен, чему препятствовали два обстоятельства: собрания экклесии происходили очень часто, и не все граждане могли всегда присутствовать на них, особенно жившие в деревнях. Весьма показательно, что кворум, требовавшийся даже для решения особо важных дел, составлял только примерно четвертую часть граждан (если не меньше). И, во-вторых, чтобы убедить народное собрание — многотысячную аудиторию, нужно было заставить ее слушать себя, т. е. обладать определенными знаниями и мастерством, что давалось прежде всего образованием. Не случайно большинство популярных вождей V в. происходили из аристократических семей. Характерно в этом отношении замечание Плутарха в биографии Алкивиада (XXI) об одном из стратегов — Ламахе: человек он был храбрый, но бедность лишила его «какого бы то ни было веса и влияния» среди воинов. И все же даже противник демократии, автор Псевдоксенофонтовой «Афинской политии», написанной во второй половине V в., не одобряя афинян, все же признает, что «они удачно сохраняют демократию» (III, 1).

Тенденция к развитию демократии достаточно отчетлива в Греции V в. Упомянем только о двух крупных полисах — Аргосе и Сиракузах. Демократия в Аргосе утвердилась вскоре после 494 г. до н. э., когда аргосцы были наголову разбиты в битве при Сепии. Потери полиса были столь велики, что пришлось принимать меры для восстановления гражданского коллектива — права гражданства получила часть неполноправного населения, и в дополнение к трем традиционным дорийским филам была создана четвертая. Эта, в общем, скромная реформа оказалась только прологом к полному переустройству государственной системы Аргоса, где установился демократический строй, видимо, напоминающий афинский.

Демократия в Сиракузах привлекает особое внимание исследователей, поскольку по характеру экономики они весьма близки Афинам. Интересно также наблюдение, сделанное Фукидидом (VI, 39, 2) в отношении Сиракуз, но, очевидно, имевшее значение для всей Греции,- о невозможности олигархического строя в городах с большим числом граждан. Важным представляется и еще одно обстоятельство: Сиракузы, подобно Афинам, вели активную внешнюю политику, стремясь поставить под свой контроль все греческие города Сицилии, а также долго воевали с Карфагеном.

Во многих полисах борьба между демократическими и олигархическими силами носила упорный и жестокий характер. Наиболее подробно мы информированы о внутриполитической борьбе на Керкире. Благодаря описанию Фукидидом того, что происходило здесь, можно составить представление об общем характере внутриполитической борьбы в полисах в V в. Как уже упоминалось, особого обострения эта борьба достигла в годы Пелопоннесской войны, когда демократы получали помощь от Афин, а олигархи ориентировались на Спарту.

Из полисов с олигархическим государственным строем наиболее значительные — Коринф, Локры, Кротон, Регий, Акрагант. Основная масса олигархических городов — в первую очередь земледельческие, со слабо развитым ремеслом и торговлей. Исключение составляет Коринф, где, однако, олигархи, вероятнее всего, опирались на военную помощь Спарты.

В политической теории и практике V в. Спарта выступала как символ олигархии, но существовавшая в это время в Лакедемоне государственная система была более сложной, и ее трудно определить однозначно. Собственно спартанский полис, коллектив полноправных граждан-спартиатов, представлял собой хотя и весьма примитивную, но демократическую систему (спартиаты гордились своим равенством). Олигархические черты ему придавали окружающие Спарту периекские полисы, автономные, но зависимые от нее, и огромные (по греческим масштабам) массы илотов — греков, эксплуатируемых спартанцами.

Другая форма политической организации греков (наряду с полисом) — союзы. Греки знали три основных типа союзов: амфиктионию, симмахию и симполитию. Амфиктионии — союзы религиозного характера, возникавшие (еще в VI в.) вокруг особо почитаемого божества. Наиболее обычной формой объединения являлась симмахия, представлявшая собой военно-политический союз, все члены которого формально обладали равными правами.

Наибольшее влияние на события V в. (наряду с Пелопоннесским союзом, возникшим еще в VI в.) оказала Делосская симмахия. Первоначально Делосский морской союз практически не отличался от традиционных союзов эллинских полисов (в первую очередь от крупнейшего из них — Пелопоннесского), восходящих к VI в. Как уже говорилось, союз создали те малоазийские и островные полисы, которые собрались в 478/7 г. на Делосе, чтобы обсудить военные вопросы, поскольку Спарта отстранилась от войны с персами. Военное руководство перешло к сильнейшему полису — Афинам, т. е. возник в основе своей традиционный союз гегемонистского типа. Однако очень скоро союз приобрел ряд новых черт, которые в конечном итоге превратили его в принципиально новое политическое образование. К числу этих особенностей относятся: достаточно четкая организация; строгий контроль полиса-гегемона над внутренней жизнью союзников и многообразие форм контроля; явно выраженная тенденция к созданию единого государственного образования. Со временем определились две группы полисов, которые впоследствии даже официально стали называться «союзники» и «подчиненные». К первым относились крупнейшие полисы, непосредственно участвовавшие в войне с Персией (Самос, Лесбос, Хиос и др.), подавляющее же большинство членов союза ограничивали свое участие в нем уплатой фороса. Это казалось (да и было) выгоднее, поскольку война не отвлекала граждан от хозяйства, но столь же выгодно это было и для Афин, которые на получаемые средства создали и содержали огромный флот, тем самым усиливая власть над союзниками. «Подчиненные» полисы были разделены на пять округов (Ионийский, Геллеспонтский, Фракийский, Карийский, Островной), во главе каждого на которых стоял афинский уполномоченный, осуществлявший общее наблюдение над округом. Контроль за союзниками осуществляли также специальные уполномоченные, ведавшие раскладкой фороса (она производилась раз в четыре года, причем окончательное решение в случае жалоб со стороны союзников принадлежало афинской экклесии); в некоторых полисах помещались афинские гарнизоны, командиры которых также контролировали их жизнь. Ряд полисов лишился (как правило, после подавления антиафинского выступления) части своей земли, которую передали афинским гражданам — клерухам, также составлявшим один из элементов общей системы надзора.

В Афинах постепенно вырабатывалась и проводилась в жизнь (видимо, под влиянием Перикла) достаточно целенаправленная политика объединения союзных полисов в единый организм. Эта политика имела несколько аспектов. Прежде всего, Афины стремились создать социальную опору своей власти на местах — здесь (и чем далее, тем более настойчиво) устанавливались демократические режимы, которые, в свою очередь, в случае угрозы со стороны олигархов могли рассчитывать на помощь Афин. Афины стремились связать полисы и экономическими мерами, поставив под свой контроль торговлю союзных городов. Под контролем гегемона находились проливы, через которые шла основная масса зерна в Эгеиду; более того, все зерно должно было поступать в порт Афин Пирей, и только оттуда разрешалось вывозить его в другие города. Однако попытки создать еще большее экономическое единство в пределах союза путем введения единой (афинской) монеты, единых мер и весов окончились неудачей. Афины старались лишить союзников и юридической самостоятельности. Процессы по всем важным делам должны были проходить только в афинских судах. Наконец, при Перикле делались попытки превратить Афины в единый религиозный и культурный центр всего союза. Таким образом, Афины осуществляли всесторонний контроль над союзниками — военный, административный, юридический, экономический. Так постепенно в результате великодержавной политики Афин Делосская симмахия превратилась в Афинскую архэ. Внешне это выразилось прежде всего в том, что союзная казна в 454 г. была перенесена с Делоса в Афины.

Существование Афинского союза, безусловно, выражало достаточно отчетливо проявлявшуюся тенденцию к определенному единству греческого мира или, во всяком случае, его отдельных регионов. В рамках союза укреплялись экономические связи, господство афинского флота на море гарантировало безопасность торговых путей, афинские суда патрулировали на морях, борясь с пиратами. Как результат наблюдается подъем благосостояния большинства полисов — членов союза. Вместе с тем Афинский морской союз обладал рядом изначально присущих ему слабостей, в конечном итоге обрекших его на гибель. Не следует преувеличивать экономического единства — глубокая натуральная основа экономики большинства полисов выражала другую, столь же постоянно действующую тенденцию — центростремительную. Важнейшими методами объединения были внеэкономические — военные, политические, юридические, но эти методы не могли окончательно решить проблему. Опора на демократию создавала мощную противодействующую силу — местных олигархов, которые, естественно, связывали воедино задачи борьбы против демократов с борьбой против Афин. И демократы далеко не всегда представляли надежную опору Афин, ибо, нуждаясь в их помощи, вместе с тем, особенно тогда, когда угроза со стороны олигархов оказывалась снятой, достаточно болезненно ощущали утрату суверенитета. Сама природа полиса как политически самостоятельного организма противилась действиям Афин по ограничению его суверенитета. Именно в этом, очевидно, заключалась основная причина слабости союза. Афины не смогли создать объединение, в котором были бы жизненно заинтересованы все полисы или по крайней мере достаточно мощные силы внутри них. И дело здесь заключалось не в доброй или злой воле, а в природе полиса и общеисторическом опыте. Полисный принцип исключительности означал наличие очень резких границ для полисного коллектива и особый тип мышления, для которого характерен взгляд на весь мир только сквозь призму интересов своего полиса, его свободы, его благосостояния. Афинское гражданство тоже рассматривало союз только с точки зрения интересов родного полиса: союз для них представлял лишь средство обеспечить мощь и процветание Афин и соответственно их собственное благополучие. Афиняне очень быстро поняли, какие возможности открывает для них союз, и стали рассматривать союзную казну как свою собственную, используя форос, например, на строительство в Афинах. Характерна в этом отношении мечта героя комедии Аристофана «Осы», выраженная в свойственной комедии гротескной форме (ст. 707-711):

Ныне тысяча есть городов, что везут свою дань ежегодно в Афины;
Если б каждый из них обязали кормить от себя двадцать граждан афинских,
Двадцать тысяч людей проживало б тогда в изобилии полном: дичины,
Всевозможных венков, творога, молока от коров новотельных — по горло.
Так и следует жить людям славной страны, заслужившим трофей Марафона

Пер. Н. Корнилова.

Афинянам постоянно приходилось противостоять союзникам, недовольство которых нередко выливалось в открытые восстания. Тогда посылали карательные экспедиции, восстания подавляли, город могли лишить стен, заставить уплатить контрибуцию, отторгали часть земли для клерухов. Крупнейшим было восстание союзников в 440-439 гг., когда отпали некоторые острова и города Малой Азии; особенно упорно сопротивлялся Самос, сдавшийся только после восьмимесячной осады.

Но и афинское гражданство в своем отношении к союзникам не было единодушным. Разногласия касались главным образом методов обращения с союзниками: дискуссии шли о том, в интересах каких слоев гражданства использовать союз и какими мерами поддерживать его единство. Аристократическая оппозиция, например, возражала против использования средств союза на широкое строительство в Афинах, что объяснялось, однако, не желанием облегчить положение союзников, а пониманием того, что, давая средства на жизнь беднякам, строительство тем самым способствует укреплению демократии. Среди самих демократов также обозначились определенные разногласия. Перикл и его сторонники стремились к тому, чтобы органично связать местных демократов с Афинами, сторонники «радикального» направления полагали, что важнейшее средство укрепления союза — запугивание и более жесткая эксплуатация. В ходе Пелопоннесской войны само развитие событий дало питательную почву для усиления таких настроений. Были увеличены размеры фороса (за время существования союза форос возрос более чем втрое), наказания союзников стали очень суровыми. Окончание Пелопоннесской войны означало и конец Афинской архе. Стремление создать органически объединенный союз полисов в конечном счете разбилось о партикуляристскую природу самого полиса.

Еще одно новое явление в политической организации Греции V в. — государства федеративного типа (симполития), наиболее известные из которых — Фессалия и Беотия. С точки зрения конституционной организации они характеризовались тем, что полисы, входившие в их состав, передавали часть своих прерогатив верховному органу, управляющему всей федерацией. В Фессалии в V в. возник «койнон (т. е. союз) фессалийцев». Его внешняя политика определялась правительством этого союза, тогда как внутренние дела решались в пределах каждой из тетрад (четырех объединений, составлявших в целом Фессалию). Основную политическую силу представляла земледельческая аристократия, рождающиеся же в рамках союза полисы были местом средоточения демократических элементов. Политическую обстановку в Фессалии характеризуют борьба соперничающих родов, развитие полисов, стремление пенестов (зависимого крестьянства) освободиться от зависимости.

Несколько иной была ситуация в Беотии, где федеральный союз образовался па базе уже существовавших полисов. В состав федерации входило 11 полисов, однако федеральное управление базировалось не на них, а на 11 территориальных единицах (мерах). Фивы, Платеи, Феспии и Орхомен (каждый) включал по две меры, Танагра — одну, а малые полисы составляли вместе две меры. Каждая мера посылала в общебеотийский союз по 60 представителей, исполнительный орган состоял из 11 беотархов (по одному от каждой меры). Армия строилась по аналогичному принципу: каждая мера выставляла одну тысячу гоплитов и сто всадников. Во всех полисах союза политический строй был умеренно-олигархическим.